Начало байкерского движения в СССР. Продолжение

Для большего понимания того, что будет написано ниже, советую прочесть два предыдущих моих поста. Я постарался ответить всем, кто написал комментарии. Ваши ответы позволили увидеть некую картинку, которая подвигла меня написать продолжение. Темы продолжения указали вы в своих комментариях. Поэтому все, что я напишу в продолжении это все благодаря вам, вы, задавая вопросы, заставили меня задуматься и вспомнить все, что тогда было.

И не просто вспомнить, а переосмыслить и ответить на вопросы, которые я себе никогда не задавал. Я искренне всем благодарен. 
Поэтому Продолжение это ваше Продолжение и в прямом и переносном смысле 
вы все его соавторы, спасибо всем.
 
Начну с социальных вопросов в мото-движении. Расскажу о себе. Такие как я и моя семья, составляли основную массу народа страны.
Родился и вырос я в неблагополучном районе города Оренбурга, где у каждого второго дорога лежала в тюрьму. Это был ссыльный край с огромным количеством тюрем вокруг, бескрайними целинными степями с огромным количеством зарослей дикой конопли по берегам реки Урал, которую все курили, жарили, ели и т.д. Но увлекся я другим. Любовь к гаечным ключам привил мне отец. Работая машинистом паровоза, он часто брал меня к себе на работу в Локомотивное депо. Я с детства помню запах мазута. У него был велосипед с мотором Д-4, и мне нравилось вместе с отцом его ремонтировать. Мне было 13 лет, когда умер отец. Мама одна воспитывала нас троих, много работала, чтобы нас прокормить, времени на воспитание не оставалось. Я целыми днями гонял на отцовском моторчике. Скоро мне это надоело. Денег конечно не было, но недалеко за городом, в Овчинном поселке, находилась городская свалка, где мы с пацанами часто бывали.

Там я откопал раму от мотоцикла «козёл» (теперь называется Минск) и собрал не мотоцикл и не велосипед, скорее скутер, но я тогда таких слов не знал. Катался, распугивая прохожих.
В те далекие времена всеми техническими видами спорта ведал ДОСААФ, (Добровольное общество содействия армии авиации и флоту) также существовали технические кружки во Дворце пионеров и при больших заводах. В Оренбурге был Машиностроительный завод (принадлежал ВПК). 
При заводе был мото клуб, для занятий мотокроссом, тренером у младших был мотогонщик из старших. Старшие, кто работал, кто учился. Однажды и я пришел туда. Мне хотелось гонять на мотоцикле. Тренер равнодушно посмотрел на меня и сказал: «проходи, если хочешь скорее тренироваться вон у забора стоит ряд убитых «Ковровцев»(Мотоциклы Ковровского мотозавода, г. Ковров) Это был самый плохой одноцилиндровый мотоцикл в СССР. Выбрав из мертвых одного меньше убитого, я несколько дней по уши в мазуте пытался реанимировать его. Пацаны все смеялись надо мной. Мне было очень обидно, у них на 10 человек было 3 «Ковровца» и 3 «Козла», они по очереди гоняли по двору, вызывая у меня обиду на весь мир. Скоро, несмотря на издевательства окружающих, я собрал из нескольких одного, но завести не смог. Старшие ребята помогли, завели, и я поехал. Радости не было предела. Так я стал гонять в клубе на мотоцикле, дома на вело-мотоцикле. Среди старших были ребята, приезжавшие в клуб на Явах и в фуражках «восьмиклинках». В клубе все было бесплатно и бензин тоже, тогда 92ой стоил 9 копеек литр. На складе были запчасти, но только для старших. Соревнования по мотокроссу проводили 2-3раза в сезон. Соревнования плановые, проводились каждый год. Проведением соревнований занимался Комитет по Физической культуре и спорту. Устраивали Первенство города и Первенство области и в конце сезона мотокросс с названием «Золотая осень», куда приглашались спортсмены из других регионов. Экипировку выделяли только для взрослых мотогонщиков, выделяемая экипировка состояла из отечественных курток: брезентовых или редко кожаных с защитой локтей и плеч, сапоги обычные кирзовые солдатские, шлема — металлическая каска с кожаными ушами. Когда в конце сезона устраивали Золотую осень, приезжали гонщики с других регионов, были мастера спорта СССР, кандидаты в мастера спорта СССР(тогда были такие звания). Соревнования были интересные. После соревнований начиналась торговля запчастями, экипировкой, и мы были рады, если удавалось что то купить у мастеров. Им это выделялось бесплатно, а потом списывалось. Потом все и наши и чужие напивались очень сильно, на утро все разъезжались. Так проходили официальные мероприятия. Вскоре я ушел из клуба окончательно. Учась в школе, каждые каникулы шёл работать на ж.д. вокзал, грузчиком, потому что жил рядом с вокзалом. Нас три человека, сидя в кузове открытой грузовой машины, возили чистое бельё из прачечной для пассажирских вагонов, а грязное собирали из вагонов в мешки и в прачечную. Зарплату складывал, работал с 8 ми утра до 6-8 ми вечера. Иногда разгружал уголь из товарных вагонов в вёдра для развозки в пассажирские вагоны, получал 3рубля 68копеек за день, за выходные и праздничные платили вдвойне. Так я заработал на первую Яву. Купил её у парня гонявшего в фуражке «восмиклинке». Навыки, полученные ранее, очень пригодились. Мне подарили книгу по ремонту мотоциклов Ява, я быстро её изучил. После знаний почерпнутых в книге мне стали необходимы все приспособления, о которых там написано. Там же в книге было рассказано как их изготовить. Пришлось часто захаживать в инструментальный цех Локомотивного депо, где у меня был знакомый, великолепный токарь дядя Гена Макулин, который в 14лет встал к токарному станку ещё во время войны в 41-ом году. Так постепенно я обзавелся всей необходимой оснасткой для ремонта и регулировок Явы. Для понимания повествования немного коснусь социального аспекта той жизни и моего окружения. Мы жили в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, если кто не знает). Был построен социализм. Мы, советские люди, уверенно двигались к Коммунизму (так нам говорили). Я не буду рассказывать про Коммунизм, это к К. Марксу. Социального расслоения почти не было, все жили приблизительно одинаково. Зарплата колебалась от 45 рублей в месяц у уборщицы до 250 рублей в месяц у директора завода. Каждый еще немного приворовывал на работе, если было что украсть и затем продать. Из этого складывался бюджет любой семьи. В то время было много разных мотоциклов, мопедов на дорогах. Легковых автомобилей было меньше чем мото средств. Главное преимущество в Яве был легкий и быстрый запуск мотоцикла. Но заводилась она хорошо только тогда, когда было хорошо отрегулировано опережение зажигания. Для точной регулировки нужен был микрометр часового типа, маленькая лампочка и некоторые навыки. Все это было мною изготовлено и освоено. Тогда у Явы была одна центральная подножка и была устроена так: когда мотоцикл ставился на подножку, переднее колесо было приподнято над землей. Если, включив зажигание и снимая с подножки, мотоцикл заводился, это вызывало восхищение у всех мотоциклистов. Все быстро усвоили, чтобы быстро «стартонуть», нужно хорошо отрегулировать зажигание. Сервисов тогда не было и всё приходилось делать самим. 
Многие из вас не представляют, что тогда не было даже шиномонтажных мастерских. 
Я занимался только регулировкой зажигания. Для прикола мы иногда делали регулировку так, что Ява могла ехать задним ходом (коленвал начинал вращаться в обратную сторону) и нужно было заглушить и опять завести, чтобы поехать вперед. Так мой дом и улица стали постепенно превращаться в сборище мотоциклистов, желающих отрегулировать зажигание и просто пообщаться. 
Я выше писал, в каком районе я жил, поэтому проблем с соседями не было. Постепенно вокруг меня образовалась группа товарищей. Друг у меня был один, которого впоследствии застрелил милиционер, я позже расскажу об этой истории. Явы у всех были оборудованы не одинаково: кто во что горазд. Рули с перекладиной или с двумя, дуги полукруглые, у некоторых дуг не было совсем. Завод в Чехословакии тогда еще не выпускал штатные дуги безопасности.
Среди нас был один парень отличный от всех, его звали Коля Квирин(кличка Киря). Много позже, когда вдруг все начали валить из страны, я узнал, что он немец по национальности. Киря работал на Станкозаводе рабочим в цехе гальваники. Однажды Киря приехал на сходняк на своей Яве, и все обратили внимание на его дуги необычной формы и чехословатский ветровик «Велорекс». Все отнеслись к этому скептически, с недоверием, как встречают всё новое. Сделаю небольшое отступление. Оренбург степной город, летом +30, дороги пыльные. Очки мотоциклетные надеть западло, поэтому если долго катаешься, рожа становится грязной, какая девочка тебя полюбит такого. Когда Киря приезжал вечером к парку «Тополя», он выделялся своим мотоциклом из всех нас и после окончания танцев все вываливали из парка и сразу несколько девчонок кидались к нему занимать место. Мы обалдевали от такого успеха. С этого всё началось.
Киря трудился день и ночь, делая из водопроводных труб, с помощью трубогиба и заводской гальваники дуги-конфетки, которые разлетались как горячие пирожки. Все поняли и девочки тоже, что со стеклом ездить комфортнее и чище, можно надевать белую рубашку и в ней кататься. В нашей компании была ещё одна легендарная личность Саша по кличке «Борода», молодой, но ходил с аккуратной бородкой. Он также установил на свою Яву дуги производства Кири и ветровое стекло, но однажды приехал с очень необычным рулем без перекладин и руки лежали на руле выше головы, мотоцикл был голубого цвета. Это был шок. Весь город об этом говорил: «вышла новая голубая Ява». Но никто из наших такой высокий руль не решался ставить себе на мотоцикл. Киря начал изготавливать «королевские» рули (так их тогда называли) пониже и их хорошо покупали. Чужие успехи стали привлекать других. И такие рули и дуги стали делать на других заводах, где была гальваника. Но всё равно не хватало. За субботу и воскресение, когда работал «толчок» раскупали все что сделали за неделю. Так начинался бизнес на железках.
Коротко расскажу о шлемах. На моей улице жил еще один мотоциклист, звали его Радик. Занимался мотокроссом, хорошо рисовал и имел тётку работающую в Райкоме партии, которая иногда ему приносила журнал, выпускавшийся за границей «МОТОР- РЕВЮ». Там мы черпали информацию о мире мотоциклов и впервые увидели раскраску шлемов. Радик всем раскрашивал шлема и делал длинные козырьки из пластмассовых вёдер. Так появилась кучка талантливых ребят явистов, которые были законодателями мотоциклетной моды в городе, по сути мото дизайнерами (никто из нас таких слов не знал). Все старались быть на нас похожими и обязательно ходить у нас в знакомых, а лучше в друзьях.


В нашей компании все Явы выглядят примерно одинаково, чувствуется организация, общность интересов и целей. Обратите внимание на детали. Рычаги сцепления и тормоза с шарами на концах, всё качественно приварено и отхромированно. Обратите внимание на металлические хромированные бардачки, похожие на нынешние кофры, это от мотоцикла «Паннония», их ставили на все Явы. На моей хромированной Яве в пассажирских подножках стояли фонари, которые включались вместе с ближним светом и ночью оставляли на дороге подсвеченное пятно, это от мотороллера «Вятка», их также ставили на все Явы. Стопы и габариты все переделанные и большие. Ночью вид Явы сзади, со всеми включенными огнями, напоминает ночной вид сзади современной Голды. На наших мотоциклах вы не увидите родных газовых ручек и родных рычагов тормоза и сцепления. Всё это снималось сразу после приобретения и переделывалось. Нам нужно было быстро срываться, и для этого нужен «короткий» газ, надеюсь, понимаете, о чем идет речь. Такие ручки мы нашли на венгерском мотоцикле «Паннония». Троссики газа и сцепления нужны были длинные, так как рули стояли высокие, они также паннониевские. Зеркала заднего вида крепились на ветровом стекле, зеркала стоящие на дугах безопасности служили для подглядывания под юбки девочек, когда они садились на пассажирское сидение.
Теперь про бибикалки.
Родные кнопки управления нас также не устраивали, их все снимали. Ставились две хромированные кнопки с переключателями слева и справа, от мотоцикла «Паннония», ими включались поворотники и сигналы-бибикалки. Сами сигналы ставились родные, но разных тонов высокий тон и низкий, на каждую кнопку по сигналу. Поэтому с помощью двух кнопок управления сигналами мы могли сыграть «Собачий вальс» или сирену, поэтому, когда двигался кто-то из наших со «спец. сигналом» все шарахались в стороны, а если это было сопровождение, то собственных голосов не было слышно в этом вое.

Далее о прямотоках. 
Глушители также переделывались. Внешне глушитель оставался заводского исполнения. Внутри глушителя стояли длинные круглые сетки, мы их вынимали, обрезали наполовину и ставили обратно. Так изменялся звук, становился отчетливый и резче, всегда угадываемый. По звуку определяли, едет Ява. Вскоре все наши фишки перенимались другими. Все держали равнение на нас. Всем хотелось, чтобы их мотоцикл был похож на наши и можно было участвовать с нами в эскортах и в вечерних покатушках в большом коллективе. Мы понимали что наша сила в количестве мотоциклов, которые мы сможем быстро поставить в строй и поэтому приближали к себе всех. Когда нас собиралось много, мы спокойно гоняли по городу пока менты собирали экипажи с других районов города на подмогу для разгона такого коллектива. Представьте 20-30 мотоциклов и у каждого еще по девчонке на пассажирском сидении. Наши Явы называли «блядовозками», а нас хулиганами. Наша цель была одна: НЕ ТРОГАЙТЕ НАС, дайте собраться кучей встретится с девчонками покататься и к утру разъехаться по домам, политика нас не интересовала. Выраженного лидера не было по причине Сталинского воспитания: «высунул голову, её вдруг отрубили». Были лидеры заметные только нам самим. Небольшие группки внутри мото-движения существовали, по принципу территориального деления самого города. Город был разделен территориально на несколько районов: Аренда, Фортштадт, Сырейка, Шанхай, Красный городок, Новостройка и Южный поселок. Между районами постоянно происходили массовые драки по банальным и часто надуманным причинам. (Сейчас нечто подобное происходит между болельщиками разных футбольных клубов) Однако между нами никогда никаких территориальных «терок» не было. Уже тогда мотоциклисты были относительно дружны между собой, было взаимное уважение (Причины непонятны до сих пор). 
Традиций у нас ещё не было, если не считать поездки на пляж купаться с девчонками и зимние посиделки дома на улице Советской у Витька Полякова по кличке «Толстый». Представьте: большая комната в «сталинке» посередине Ява в полном боевом обвесе, а вокруг человек десять сидят на полу, делятся воспоминаниями о прошедшем сезоне и о разном. Мама «Толстого» учительница, никогда нас не разгоняла. Эти межсезонные посиделки продолжались несколько лет, пока постепенно мы все не пересели на авто.
Только уже в конце своей мотоциклетной карьеры в 76году я придумал открытие и закрытие сезона. 
Из моего окружения в дальние путешествия никто не ездил, так как обвешанный(тюнингованный) мотоцикл стоил в два раза дороже чем обычный и бить его было жалко. В 75году мы с моим другом Серегой Малимоновым решили поехать в Москву пожить в Малаховке у моей тётки и покататься по Москве. Путешествие сложилось удачно. В следующем продолжении я расскажу о нем подробнее. 

Наша мото жизнь была довольно странной с позиций сегодняшнего дня. Приведу один пример. Вечером около парка «Тополя» или на бульваре около памятника В.П. Чкалову мы катались на заднем колесе, ноги при этом волочились по асфальту, стирая подошвы ботинок. Особым шиком было проехать на заднем колесе расстояние в одну остановку троллейбуса. Ботинки было жалко, их в магазинах не было, на толчке стоили дорого, и кто-то, придумал кататься в домашних тапочках и все как один стали на мотоциклах ездить в тапках. Это нормально? Так было. Потом постепенно эта мода ушла, по мере улучшения материального благосостояния.

И снова о наших фишках. Однажды наш мото дизайнер Киря опять всех потряс, приехав вечером с горящими лампочками в переднем колесе. Это была бомба. На движущемся мотоцикле лампочки в колесе сливаются в один или несколько светящихся кругов. Увидев реакцию всех нас и девок, Киря доработал свою конструкцию и покрасил лампочки в разный цвет. Это была бомба еще сильнее. Представьте: едет толпа дымящих, светящихся, сигналящих Яв. Прохожие были в шоке. Поэтому я сейчас понимаю Голдоводов и с радостью смотрю на их сверкающие разными огнями мотоциклы-елки. Всем тем, кто говорит что это «сельское жлобство», отвечаю: мне это напоминает мою молодость, это здорово, правда сам я тогда с лампочками в колесе не ездил. Причину объяснить затрудняюсь. 

Часто по выходным приезжаю на Воробьевы, гуляя там, мне становится тепло на душе от такого количества разных мотоциклов, от воспоминаний о мотоциклетной молодости. Как хорошо, что нет нужды срываться от милиции из за того, что твой мотоцикл не такой как у других.
Получилось много, сами просили. Отвечу всем на комментарии, даже на злые. Если в тексте встречаете непонятные слова, спрашивайте, я поясню. Кто осилил сие произведение спасибо.